Хельга-шмельга | "Любовь — это когда он ведёт тебя гулять на кладбище, чтобы ты вернул силы после ритуалов чёрного колдовства" (с)
С подачи Герти и с разрешения одариваемого публикую сюда этот фик.
Название: Твоя судьба
Автор: Хельга Шиммельграу
Бета: Таньчик2011
Персонажи/пейринг: Дин и Кастиэль, преслэш
Рейтинг: G
Жанры: AU, повседневность, романс, hurt/comfort
Саммари: Иногда ты просто ведешься на занимательную картинку, сворачиваешь с обычного пути, и меняешь свою жизнь.
Предупреждение: ООС
От автора: Ретеллинг рассказов О.Генри "Зеленая дверь" и "Черствые булки"
Посвящение: моему дорогому другу и практически бессменной бете AnnaSota в ее день рождения.
читать дальшеВо многих человеческих культурах бытует мнение, что жизнь – это бесконечное золотое полотно, сотканное богинями судьбы, где каждая нить – это человеческая жизнь. Если это действительно так (или если ты, дорогой читатель, веришь, что это действительно так), то можно заявить со всей уверенностью: богини судьбы – просто отвратительные ткачихи.
Посудите сами. Возьмите любую линию человеческой судьбы и замените ее в своем воображении на золотую нить. Проследите ее путь по воображаемой материи, представьте, как она переплетается с другими нитями – разве будет она бежать всегда прямо, как подобает нити полотняного плетения, или ложиться в прихотливый выпуклый узор плетения гобеленового? Нет, нет и нет. Она будет мотаться из стороны в сторону, как следы запойного пьянчуги, бредущего домой под утро, скакать неровными зигзагами и спутываться в узлы, которые невозможно развязать.
Что ж… Такова суть человеческой жизни.
Дин Винчестер, молодой человек двадцати пяти лет от роду, не особо задумывался о линии своей жизни. Да и задумываться было не о чем – она, главным образом, состояла из повторяющих друг друга отрезков пути из дома, где он снимал квартиру, до автомастерской, где работал в смену два дня через два. Эти отрезки периодически перемежались походами в бар и – если повезет – в ночь темную под руку с симпатичной барышней или, чего греха таить, молодым человеком. Подобный расклад вполне устраивал Дина, и сходить с этого пути в ближайшее большое-небольшое время он не собирался.
В один прекрасный вечер Дин, завершив работу, следовал своим обычным маршрутом от мастерской к станции метро. Шел десятый час вечера; погода, как говорят, шептала. Солнце еще не скрылось за горизонтом, но его последние лучи практически полностью подавлялись рыжим светом фонарей и разноцветными перемигиваниями вывесок. Было еще тепло, и Дин, лихо заломив кепи на затылок и скинув куртку на руку, решил прогуляться пешком – до следующей станции.
Дорога легко ложилась под его поношенные, но крепкие ботинки. Настроение в предвкушении двух выходных дней было приподнятым, и Дин неожиданно для самого себя принялся насвистывать незамысловатую мелодию из репертуара Рэя Чарльза. В душе – ну, или что там может приятно мурлыкать между сердцем и желудком – рождалось непреодолимое желание сделать кому-нибудь что-нибудь хорошее. Совершить, так сказать, спонтанный акт доброты.
Дин оглянулся по сторонам в поисках какого-нибудь знака, этакого указующего перста судьбы. Как назло, судьба именно сегодня спрятала от него свои указующие персты; единственным из ряда вон выходящим в привычном городском пейзаже была рекламная надпись на припаркованном неподалеку фургоне:
«Вскроем замки вашего автомобиля, отключим сигнализацию, перегоним в гараж»
– Ага, бесплатно и без ведома владельца, – хмыкнул Дин себе под нос. – Потрясающей наглости угонщики пошли.
Он рассеянно скользнул взглядом по фургону, по бакалейной лавке позади него и по лотку молочника, притулившемуся рядом, вернулся к носкам ботинок и зацепился за красную стрелку, нарисованную на тротуаре прямо перед ними.
Вычурная черная надпись на ней гласила: «ТВОЯ СУДЬБА».
Богиня, вплетающая нить судьбы Дина в полотно, чихнула, выронила иголку и ткань, подняла их и продолжила шитье в совершенно другом месте.
Дин принял вызов и пошел в указанном стрелкой направлении.
Красные стрелки, повторяющиеся через каждые пять шагов, провели Дина во внутренний дворик дома с бакалейной лавкой, пригласили в подъезд и проводили на второй этаж; последняя из стрелок упиралась острым носом в простую деревянную дверь, выкрашенную в темно-синий цвет и кое-где облупившуюся и поцарапанную.
На секунду Дин задумался, что же, черт побери, он делает? Но мысль, поколотившись о стенки черепа изнутри и попрыгав на мозжечке, как на батуте, упорхнула, оставив только пугающе-радостное предвкушение Приключения. И пусть оно закончится в ту же секунду, как дверь откроется…
Звонка не было, и Дин постучал. Потом еще раз и еще.
Ему никто не ответил. Более того, за дверью не было слышно никакого шума, который говорил бы о том, что внутри кто-то есть.
Дин выругался, надавил на дверь сильнее, и она внезапно поддалась, с трагическим скрипом открываясь внутрь. Подумав секунду или около того, Дин вошел внутрь.
Он оказался в прихожей – такой крохотной, что она больше была похожа на просторный шкаф, оклеенный изнутри дурацкими серыми обоями, чем на отдельную комнату. Всю меблировку прихожей составляла вешалка для верхней одежды, на которой сиротливо болтались бежевый плащ и фетровая шляпа, и полка для обуви с покосившимися дверцами.
– Хэй, хозяева, у вас дверь нараспашку! – прикрикнул Дин. – Вы там что, уснули?
Никто не ответил, и Дин, практически воровато оглядевшись, шагнул дальше.
Из прихожей он попал в комнату, которая лишь ненамного отличалась по площади в лучшую сторону; было похоже, что она служила одновременно гостиной, рабочим кабинетом и спальней. В дальнем углу можно было заметить дверь, прикрытую занавеской из бус и ведущую, видимо, на кухню (Дин побоялся представлять ее размеры). По стенам комнаты жались небольшой диванчик, бюро, служившее одновременно комодом и столом, пузатый платяной шкаф и пара стульев. Пол был устлан листами ватмана с какими-то чертежами; поверх них лежал в беспамятстве довольно молодой и очень худой парень.
Дин немедля кинулся к нему, подхватил под мышки и осторожно уложил на диван, попутно проверив пульс на шее. Он лихорадочно соображал, стоит ли бежать вниз, до ближайшего телефона-автомата, или нужно попытаться привести парня в чувство своими силами. Выбрав второй вариант, он нагнулся и осторожно похлопал парня по щекам, размышляя, есть ли у него нашатырь.
Нашатырь, впрочем, не потребовался – юноша вздрогнул и открыл глаза, подслеповато моргая и мотая головой. Его взгляд сосредоточился на Дине, и парень нахмурился.
– Вы от мистера Адлера, сэр? Я практически закончил работу, сэр, вы можете ему передать, что завтра же с утра я предоставлю готовые чертежи… – его голос сорвался на глухой кашель.
Только теперь Дин разглядел, что парень был болезненно изможден, а под воспаленными от явного недосыпа глазами залегли глубокие тени.
– Стой, стой, – он поднял руки в успокаивающем жесте, – я не знаю никакого мистера Адлера.
– Если вы маньяк-убийца, то лучше душите, а не режьте, – просипел парень, – хозяйка квартиры не скажет мне «спасибо» за пятна крови на диване и полу.
– О, – Дин не сразу нашелся с ответом, – я точно не маньяк и не убийца. Я, э-э… мимо проходил и заметил, что у тебя дверь открыта. Хотел просто сказать, что это не очень-то безопасно, а ты тут… вот.
– Спасибо, – серьезно произнес парень. Он, пошатываясь, поднялся с дивана и потянулся к бюро – там, поверх книг и бумаг, лежали очки в толстой черной оправе. – Большое спасибо.
Он устроил очки на носу и вновь уставился на Дина усталыми синими глазами.
– Немного странно получать помощь от незнакомого человека.
– Я Дин, Дин Винчестер, – поспешно исправился Дин, протягивая руку для пожатия.
– Кастиэль Бёрд, – ответил уже-не-незнакомец. – Прости, что не могу предложить тебе чаю. У меня и чаю, кажется, нет…
В глубине сознания Дин отметил, что такое имя, как у какого-нибудь фламандского художника, этому парню очень подходило.
– Это… это ты что, в голодном обмороке валялся?
– Стыдно это признавать, но ты прав, – потупился Кастиэль.
– Та-ак, – Дин нахмурился, – и когда ты ел в последний раз?
– Третьего дня, кажется… да, точно третьего дня.
– Ну, просто шикарно, – Дин скрипнул зубами, – значит, ты сидишь здесь, приходишь в себя, а я вернусь через пять минут.
***
Он вернулся, как и обещал, через пять минут, нагруженный объемным пакетом еды. Кошелек похудел на некоторую небольшую сумму, но Дин решил, что рефлексировать он будет перед Господом Богом на Страшном Суде, а денег еще заработает. А если художник, как говорят, и должен быть голодным, то падать в обмороки ему точно не стоит.
Кастиэль, встретив Дина в дверях, растерянно проследовал за ним на кухню и попытался слабо протестовать, глядя на появляющиеся из пакета хлеб, ветчину, молоко, половинку цыпленка, чай, черные оливки и другую снедь.
– Дин, не надо, пожалуйста, это ведь…
– Тихо, Кас! Это еда, и дери меня в Аду все черти разом, но ты будешь ужинать. И завтракать. Если придется, я прослежу за этим, понял? – Дин столкнулся взглядом с глазами, в которых негодование плескалось пополам с голодом и благодарностью. – Иди поставь чайник лучше.
Десять минут спустя Дин с удовлетворением отметил, что новый знакомый выглядит гораздо живее: глаза его заблестели, а щеки чуть-чуть, но порозовели. Он держал обеими руками чашку с крепким сладким чаем; рядом на тарелке лежал надкусанный бутерброд. Дин приготовил его собственноручно, пояснив Кастиэлю, что после долгой голодовки ему нельзя наедаться сразу, и лучше плотно позавтракать наутро.
– Дин, спасибо тебе огромное, – пробормотал Кастиэль, стискивая кружку так, что она, казалось, вот-вот лопнет, – скажи, сколько я тебе должен? Клянусь всеми святыми, Эйфелем и Совестром, что я отдам с первой же зарплаты!
– Глупости говоришь, – отмахнулся Дин, – вот если ты расскажешь мне, какого хрена… то есть, как ты очутился в такой ситуации, я буду рад.
Кастиэль неопределенно пожал плечами.
– Ну, если ты действительно примешь мою историю в качестве оплаты…
Дин покивал с самым заинтересованным видом, и Кастиэль начал рассказывать.
Кастиэль Бёрд работал чертежником-архитектором у Арка и Адлера – Дин слышал об этой конторе краем уха, кажется, они находились на соседней от его мастерской улице, или проектировали какой-то дом на соседней улице – не суть. Кастиэль служил там последние полгода и заработал вполне приличную для молодого сотрудника репутацию; именно поэтому ему поручили проектировать здание малоэтажного жилого дома.
– Это и есть проект? – Дин кивнул на разложенные на полу чертежи.
– Да, это он, – кивнул Кастиэль. – Мой первый серьезный проект, и мне хотелось сделать все как можно лучше. В общем… в одной книге я прочел, что карандаш лучше всего оттирается черствым хлебом, и решил попробовать. Совет оказался дельным, и с тех пор я пользовался не резиновым ластиком, а исключительно хлебом.
Хлеб я покупал у миссис Мёрфи в булочной на углу – по пять центов за два ломтя – каждый день в течение месяца. Добрая продавщица, кажется, сделала неверный вывод из моего телосложения и этих покупок… Ей, видимо, показалось, что хлеб составляет мой единственный рацион, и на прошлой неделе она решила его разнообразить.
– Это как же? – Дин заинтересованно наклонился ближе.
Кастиэль невесело хмыкнул.
– Она взяла сливочное масло и щедро намазала оба куска хлеба!
Дин поперхнулся.
– И оно все… на чертеж?
– Именно так. Целый лист, который я только закончил перечерчивать тушью, был непоправимо испорчен маслом.
Кастиэль усмехнулся и поставил чашку рядом с собой.
– Мистер Адлер, конечно же, не поверил в эту историю, назвав ее самым дешевым враньем столетия. Лишил жалованья на полмесяца вперед и велел переделать лист в кратчайшие сроки. И я был готов это сделать, вот только без жалованья моих сбережений едва хватило на оплату квартиры.
– Замечательно, – Дин растерянно развел руками, – то есть, ты намеревался голодать ближайшие полмесяца? И одолжить совсем-совсем не у кого?
Кастиэль мотнул головой:
– Если бы было, наверное, я не допустил бы такой ситуации, когда приходится падать в обморок от голода…
Он протяжно зевнул.
– Спасибо тебе еще раз. Кем бы ты ни был, ты для меня стал просто ангелом-хранителем…
– Не стоит благодарности, – хмыкнул Дин. – А вот я буду тебе очень благодарен, если ты сейчас закроешь за мной дверь и поспишь. Во сколько тебе завтра нужно быть на работе?
– В полдевятого, а зачем тебе… – начал Кас.
– Приеду, прослежу, что ты позавтракал, и отвезу на работу тебя и твои чертежи.
– Дин, не надо, правда. Ты не обязан…
– Кас, – Дин безапелляционно хлопнул Каса по колену, – есть такая китайская пословица: «Если ты спас человека, ты ответственен за него всю оставшуюся жизнь». Так что расслабься и не грузись этим. У меня выходной, возьму машину из гаража и подвезу.
- Дин… – кажется, Кас хотел вновь начать отговаривать его, но фраза потонула в еще одном широком зевке.
– Спи, – повторил Дин.
Уже дома, лежа в кровати, Дин подумал, что Кас был очень даже симпатичным парнем со всеми его жилистыми, но изящными руками, растрепанными темными волосами и синими глазами которые не портили даже довольно уродские очки. Познакомься они в каком-нибудь увеселительном заведении, Дин непременно попробовал бы пофлиртовать с ним. Но, поправил он себя, такие люди, как Кас, не ходят по одним заведениям с Дином.
Может быть, это все-таки судьба привела его туда.
***
На следующий день Кастиэль встречал Дина у своих дверей, стоя прямо на красной стрелке. Он был одет в увиденный вчера бежевый плащ – тот, если и был сам по себе мешковатым и невразумительным, на плечах Каса сидел на удивление органично.
– Привет, как спалось, чем завтракал? – выпалил Дин на одном дыхании, выхватывая из рук Каса внушительный черный тубус.
– Привет, хорошо, спасибо, хорошо… – пробормотал Кастиэль, глядя на Дина со странным выражением.
– Ну, и чудненько. Поехали на твою работу! – Дин постарался, чтобы его улыбка выглядела как можно более тепло и ободряюще.
– …и все-таки, если ты не маньяк…
– Не маньяк. Точно.
– …то как ты пришел именно сюда, ко мне?
– Ну, – Дин замялся, но подумал, что его история уж всяко такая же правдоподобная, как и история с черствым хлебом, и указал на стрелку под ногами Каса. – Вот. Мне, можно сказать, указали, что за этой дверью меня ждет моя судьба.
– О, – Кас смутился и отвел глаза, – на самом деле, это… там. – Он указал рукой налево. Дин проследил его жест и уперся взглядом в темно-синюю и обшарпанную дверь, на которой алела вывеска «Твоя судьба. Оккультный салон мадам Барнс». – Просто рекламных стрелок хватило только до моей двери.
– Значит, я поставлю ей пиво, – решил Дин, чувствуя, как душа или что-то там между сердцем и желудком ворочается и одобрительно мурлычет, – за устройство моей судьбы… ну, если ты не против.
Судьба зевнула. Ее рука дрогнула и дернула нити Дина и Кастиэля, крепко-накрепко спутывая их в узел.
Название: Твоя судьба
Автор: Хельга Шиммельграу
Бета: Таньчик2011
Персонажи/пейринг: Дин и Кастиэль, преслэш
Рейтинг: G
Жанры: AU, повседневность, романс, hurt/comfort
Саммари: Иногда ты просто ведешься на занимательную картинку, сворачиваешь с обычного пути, и меняешь свою жизнь.
Предупреждение: ООС
От автора: Ретеллинг рассказов О.Генри "Зеленая дверь" и "Черствые булки"
Посвящение: моему дорогому другу и практически бессменной бете AnnaSota в ее день рождения.
читать дальшеВо многих человеческих культурах бытует мнение, что жизнь – это бесконечное золотое полотно, сотканное богинями судьбы, где каждая нить – это человеческая жизнь. Если это действительно так (или если ты, дорогой читатель, веришь, что это действительно так), то можно заявить со всей уверенностью: богини судьбы – просто отвратительные ткачихи.
Посудите сами. Возьмите любую линию человеческой судьбы и замените ее в своем воображении на золотую нить. Проследите ее путь по воображаемой материи, представьте, как она переплетается с другими нитями – разве будет она бежать всегда прямо, как подобает нити полотняного плетения, или ложиться в прихотливый выпуклый узор плетения гобеленового? Нет, нет и нет. Она будет мотаться из стороны в сторону, как следы запойного пьянчуги, бредущего домой под утро, скакать неровными зигзагами и спутываться в узлы, которые невозможно развязать.
Что ж… Такова суть человеческой жизни.
Дин Винчестер, молодой человек двадцати пяти лет от роду, не особо задумывался о линии своей жизни. Да и задумываться было не о чем – она, главным образом, состояла из повторяющих друг друга отрезков пути из дома, где он снимал квартиру, до автомастерской, где работал в смену два дня через два. Эти отрезки периодически перемежались походами в бар и – если повезет – в ночь темную под руку с симпатичной барышней или, чего греха таить, молодым человеком. Подобный расклад вполне устраивал Дина, и сходить с этого пути в ближайшее большое-небольшое время он не собирался.
В один прекрасный вечер Дин, завершив работу, следовал своим обычным маршрутом от мастерской к станции метро. Шел десятый час вечера; погода, как говорят, шептала. Солнце еще не скрылось за горизонтом, но его последние лучи практически полностью подавлялись рыжим светом фонарей и разноцветными перемигиваниями вывесок. Было еще тепло, и Дин, лихо заломив кепи на затылок и скинув куртку на руку, решил прогуляться пешком – до следующей станции.
Дорога легко ложилась под его поношенные, но крепкие ботинки. Настроение в предвкушении двух выходных дней было приподнятым, и Дин неожиданно для самого себя принялся насвистывать незамысловатую мелодию из репертуара Рэя Чарльза. В душе – ну, или что там может приятно мурлыкать между сердцем и желудком – рождалось непреодолимое желание сделать кому-нибудь что-нибудь хорошее. Совершить, так сказать, спонтанный акт доброты.
Дин оглянулся по сторонам в поисках какого-нибудь знака, этакого указующего перста судьбы. Как назло, судьба именно сегодня спрятала от него свои указующие персты; единственным из ряда вон выходящим в привычном городском пейзаже была рекламная надпись на припаркованном неподалеку фургоне:
«Вскроем замки вашего автомобиля, отключим сигнализацию, перегоним в гараж»
– Ага, бесплатно и без ведома владельца, – хмыкнул Дин себе под нос. – Потрясающей наглости угонщики пошли.
Он рассеянно скользнул взглядом по фургону, по бакалейной лавке позади него и по лотку молочника, притулившемуся рядом, вернулся к носкам ботинок и зацепился за красную стрелку, нарисованную на тротуаре прямо перед ними.
Вычурная черная надпись на ней гласила: «ТВОЯ СУДЬБА».
Богиня, вплетающая нить судьбы Дина в полотно, чихнула, выронила иголку и ткань, подняла их и продолжила шитье в совершенно другом месте.
Дин принял вызов и пошел в указанном стрелкой направлении.
Красные стрелки, повторяющиеся через каждые пять шагов, провели Дина во внутренний дворик дома с бакалейной лавкой, пригласили в подъезд и проводили на второй этаж; последняя из стрелок упиралась острым носом в простую деревянную дверь, выкрашенную в темно-синий цвет и кое-где облупившуюся и поцарапанную.
На секунду Дин задумался, что же, черт побери, он делает? Но мысль, поколотившись о стенки черепа изнутри и попрыгав на мозжечке, как на батуте, упорхнула, оставив только пугающе-радостное предвкушение Приключения. И пусть оно закончится в ту же секунду, как дверь откроется…
Звонка не было, и Дин постучал. Потом еще раз и еще.
Ему никто не ответил. Более того, за дверью не было слышно никакого шума, который говорил бы о том, что внутри кто-то есть.
Дин выругался, надавил на дверь сильнее, и она внезапно поддалась, с трагическим скрипом открываясь внутрь. Подумав секунду или около того, Дин вошел внутрь.
Он оказался в прихожей – такой крохотной, что она больше была похожа на просторный шкаф, оклеенный изнутри дурацкими серыми обоями, чем на отдельную комнату. Всю меблировку прихожей составляла вешалка для верхней одежды, на которой сиротливо болтались бежевый плащ и фетровая шляпа, и полка для обуви с покосившимися дверцами.
– Хэй, хозяева, у вас дверь нараспашку! – прикрикнул Дин. – Вы там что, уснули?
Никто не ответил, и Дин, практически воровато оглядевшись, шагнул дальше.
Из прихожей он попал в комнату, которая лишь ненамного отличалась по площади в лучшую сторону; было похоже, что она служила одновременно гостиной, рабочим кабинетом и спальней. В дальнем углу можно было заметить дверь, прикрытую занавеской из бус и ведущую, видимо, на кухню (Дин побоялся представлять ее размеры). По стенам комнаты жались небольшой диванчик, бюро, служившее одновременно комодом и столом, пузатый платяной шкаф и пара стульев. Пол был устлан листами ватмана с какими-то чертежами; поверх них лежал в беспамятстве довольно молодой и очень худой парень.
Дин немедля кинулся к нему, подхватил под мышки и осторожно уложил на диван, попутно проверив пульс на шее. Он лихорадочно соображал, стоит ли бежать вниз, до ближайшего телефона-автомата, или нужно попытаться привести парня в чувство своими силами. Выбрав второй вариант, он нагнулся и осторожно похлопал парня по щекам, размышляя, есть ли у него нашатырь.
Нашатырь, впрочем, не потребовался – юноша вздрогнул и открыл глаза, подслеповато моргая и мотая головой. Его взгляд сосредоточился на Дине, и парень нахмурился.
– Вы от мистера Адлера, сэр? Я практически закончил работу, сэр, вы можете ему передать, что завтра же с утра я предоставлю готовые чертежи… – его голос сорвался на глухой кашель.
Только теперь Дин разглядел, что парень был болезненно изможден, а под воспаленными от явного недосыпа глазами залегли глубокие тени.
– Стой, стой, – он поднял руки в успокаивающем жесте, – я не знаю никакого мистера Адлера.
– Если вы маньяк-убийца, то лучше душите, а не режьте, – просипел парень, – хозяйка квартиры не скажет мне «спасибо» за пятна крови на диване и полу.
– О, – Дин не сразу нашелся с ответом, – я точно не маньяк и не убийца. Я, э-э… мимо проходил и заметил, что у тебя дверь открыта. Хотел просто сказать, что это не очень-то безопасно, а ты тут… вот.
– Спасибо, – серьезно произнес парень. Он, пошатываясь, поднялся с дивана и потянулся к бюро – там, поверх книг и бумаг, лежали очки в толстой черной оправе. – Большое спасибо.
Он устроил очки на носу и вновь уставился на Дина усталыми синими глазами.
– Немного странно получать помощь от незнакомого человека.
– Я Дин, Дин Винчестер, – поспешно исправился Дин, протягивая руку для пожатия.
– Кастиэль Бёрд, – ответил уже-не-незнакомец. – Прости, что не могу предложить тебе чаю. У меня и чаю, кажется, нет…
В глубине сознания Дин отметил, что такое имя, как у какого-нибудь фламандского художника, этому парню очень подходило.
– Это… это ты что, в голодном обмороке валялся?
– Стыдно это признавать, но ты прав, – потупился Кастиэль.
– Та-ак, – Дин нахмурился, – и когда ты ел в последний раз?
– Третьего дня, кажется… да, точно третьего дня.
– Ну, просто шикарно, – Дин скрипнул зубами, – значит, ты сидишь здесь, приходишь в себя, а я вернусь через пять минут.
***
Он вернулся, как и обещал, через пять минут, нагруженный объемным пакетом еды. Кошелек похудел на некоторую небольшую сумму, но Дин решил, что рефлексировать он будет перед Господом Богом на Страшном Суде, а денег еще заработает. А если художник, как говорят, и должен быть голодным, то падать в обмороки ему точно не стоит.
Кастиэль, встретив Дина в дверях, растерянно проследовал за ним на кухню и попытался слабо протестовать, глядя на появляющиеся из пакета хлеб, ветчину, молоко, половинку цыпленка, чай, черные оливки и другую снедь.
– Дин, не надо, пожалуйста, это ведь…
– Тихо, Кас! Это еда, и дери меня в Аду все черти разом, но ты будешь ужинать. И завтракать. Если придется, я прослежу за этим, понял? – Дин столкнулся взглядом с глазами, в которых негодование плескалось пополам с голодом и благодарностью. – Иди поставь чайник лучше.
Десять минут спустя Дин с удовлетворением отметил, что новый знакомый выглядит гораздо живее: глаза его заблестели, а щеки чуть-чуть, но порозовели. Он держал обеими руками чашку с крепким сладким чаем; рядом на тарелке лежал надкусанный бутерброд. Дин приготовил его собственноручно, пояснив Кастиэлю, что после долгой голодовки ему нельзя наедаться сразу, и лучше плотно позавтракать наутро.
– Дин, спасибо тебе огромное, – пробормотал Кастиэль, стискивая кружку так, что она, казалось, вот-вот лопнет, – скажи, сколько я тебе должен? Клянусь всеми святыми, Эйфелем и Совестром, что я отдам с первой же зарплаты!
– Глупости говоришь, – отмахнулся Дин, – вот если ты расскажешь мне, какого хрена… то есть, как ты очутился в такой ситуации, я буду рад.
Кастиэль неопределенно пожал плечами.
– Ну, если ты действительно примешь мою историю в качестве оплаты…
Дин покивал с самым заинтересованным видом, и Кастиэль начал рассказывать.
Кастиэль Бёрд работал чертежником-архитектором у Арка и Адлера – Дин слышал об этой конторе краем уха, кажется, они находились на соседней от его мастерской улице, или проектировали какой-то дом на соседней улице – не суть. Кастиэль служил там последние полгода и заработал вполне приличную для молодого сотрудника репутацию; именно поэтому ему поручили проектировать здание малоэтажного жилого дома.
– Это и есть проект? – Дин кивнул на разложенные на полу чертежи.
– Да, это он, – кивнул Кастиэль. – Мой первый серьезный проект, и мне хотелось сделать все как можно лучше. В общем… в одной книге я прочел, что карандаш лучше всего оттирается черствым хлебом, и решил попробовать. Совет оказался дельным, и с тех пор я пользовался не резиновым ластиком, а исключительно хлебом.
Хлеб я покупал у миссис Мёрфи в булочной на углу – по пять центов за два ломтя – каждый день в течение месяца. Добрая продавщица, кажется, сделала неверный вывод из моего телосложения и этих покупок… Ей, видимо, показалось, что хлеб составляет мой единственный рацион, и на прошлой неделе она решила его разнообразить.
– Это как же? – Дин заинтересованно наклонился ближе.
Кастиэль невесело хмыкнул.
– Она взяла сливочное масло и щедро намазала оба куска хлеба!
Дин поперхнулся.
– И оно все… на чертеж?
– Именно так. Целый лист, который я только закончил перечерчивать тушью, был непоправимо испорчен маслом.
Кастиэль усмехнулся и поставил чашку рядом с собой.
– Мистер Адлер, конечно же, не поверил в эту историю, назвав ее самым дешевым враньем столетия. Лишил жалованья на полмесяца вперед и велел переделать лист в кратчайшие сроки. И я был готов это сделать, вот только без жалованья моих сбережений едва хватило на оплату квартиры.
– Замечательно, – Дин растерянно развел руками, – то есть, ты намеревался голодать ближайшие полмесяца? И одолжить совсем-совсем не у кого?
Кастиэль мотнул головой:
– Если бы было, наверное, я не допустил бы такой ситуации, когда приходится падать в обморок от голода…
Он протяжно зевнул.
– Спасибо тебе еще раз. Кем бы ты ни был, ты для меня стал просто ангелом-хранителем…
– Не стоит благодарности, – хмыкнул Дин. – А вот я буду тебе очень благодарен, если ты сейчас закроешь за мной дверь и поспишь. Во сколько тебе завтра нужно быть на работе?
– В полдевятого, а зачем тебе… – начал Кас.
– Приеду, прослежу, что ты позавтракал, и отвезу на работу тебя и твои чертежи.
– Дин, не надо, правда. Ты не обязан…
– Кас, – Дин безапелляционно хлопнул Каса по колену, – есть такая китайская пословица: «Если ты спас человека, ты ответственен за него всю оставшуюся жизнь». Так что расслабься и не грузись этим. У меня выходной, возьму машину из гаража и подвезу.
- Дин… – кажется, Кас хотел вновь начать отговаривать его, но фраза потонула в еще одном широком зевке.
– Спи, – повторил Дин.
Уже дома, лежа в кровати, Дин подумал, что Кас был очень даже симпатичным парнем со всеми его жилистыми, но изящными руками, растрепанными темными волосами и синими глазами которые не портили даже довольно уродские очки. Познакомься они в каком-нибудь увеселительном заведении, Дин непременно попробовал бы пофлиртовать с ним. Но, поправил он себя, такие люди, как Кас, не ходят по одним заведениям с Дином.
Может быть, это все-таки судьба привела его туда.
***
На следующий день Кастиэль встречал Дина у своих дверей, стоя прямо на красной стрелке. Он был одет в увиденный вчера бежевый плащ – тот, если и был сам по себе мешковатым и невразумительным, на плечах Каса сидел на удивление органично.
– Привет, как спалось, чем завтракал? – выпалил Дин на одном дыхании, выхватывая из рук Каса внушительный черный тубус.
– Привет, хорошо, спасибо, хорошо… – пробормотал Кастиэль, глядя на Дина со странным выражением.
– Ну, и чудненько. Поехали на твою работу! – Дин постарался, чтобы его улыбка выглядела как можно более тепло и ободряюще.
– …и все-таки, если ты не маньяк…
– Не маньяк. Точно.
– …то как ты пришел именно сюда, ко мне?
– Ну, – Дин замялся, но подумал, что его история уж всяко такая же правдоподобная, как и история с черствым хлебом, и указал на стрелку под ногами Каса. – Вот. Мне, можно сказать, указали, что за этой дверью меня ждет моя судьба.
– О, – Кас смутился и отвел глаза, – на самом деле, это… там. – Он указал рукой налево. Дин проследил его жест и уперся взглядом в темно-синюю и обшарпанную дверь, на которой алела вывеска «Твоя судьба. Оккультный салон мадам Барнс». – Просто рекламных стрелок хватило только до моей двери.
– Значит, я поставлю ей пиво, – решил Дин, чувствуя, как душа или что-то там между сердцем и желудком ворочается и одобрительно мурлычет, – за устройство моей судьбы… ну, если ты не против.
Судьба зевнула. Ее рука дрогнула и дернула нити Дина и Кастиэля, крепко-накрепко спутывая их в узел.
@темы: АУ, Дин, фанфики, рейтинг: G-PG, Кастиэль
-
-
26.08.2015 в 14:00Я очень люблю О. Генри, и отсылки к нему безумно порадовали.
Но при этом автору удалось создать на основе этих отсылок что особенное и свое. И это здорово.
Кас очарователен, Дин - молодец, Захара - на мыло.
Надеюсь, Кас потом уволится и найдет себе новую работу, где его талант оценят по достоинству.
И что они с Дином буцдут вместе
Спасибо.
-
-
06.09.2015 в 09:28Автор тоже очень надеется, что у них все будет хорошо, а как иначе-то?